GESTALT

Я бродяга, счастлив только там, где нету потолка.
Ушёл из дома и пропал на лет двадцать пять, тридцать.
И только убиваясь, я переставал злиться.
Я и мир вокруг — мы как собака и булыжник.
Да, я эгоист, ведь я иначе бы не выжил.
Героин в шестнадцать лет, я не учился на пять,
Но верни меня обратно, всё случится опять.
Я всю юность прогулял, я беспородный дворняга.
Я всегда найду дорогу обратно,
А ты стал братом ближе брата родного.
И в моём сердце кратер атомной бомбы.
Мы делились всем: от денег до ***дей.
Я потерялся, и что дальше делать, не было идей.
А вокруг не было людей, ведь все поверили вам.
Ты Шокка слил — Жиган, наверное, прав, а Бамберг ведь не вернулся, не мстил.
Я не вернулся, потому что лучший друг мне не простил.
Я странный человек.
У меня всегда сквозняк на чердаке.
Я всю жизнь кидаю джеб-джеб, качаясь в челноке.
И после драки ни жалеть, ни думать, ни сомневаться.
Я не вернулся, ведь мне оказалось негде остаться.
Десять лет в психушке — я пациент.
Менял язык, но не менялся акцент.
Менял друзей, но не менялся я сам.
Спился, потерялся, отстал.
Возненавидел рэп, себя в нём тем более.
Стал забывать и избавляться от боли.
Берлин принял, но я глух и потерян.
Мне Гера руку протянул, я больше в дружбу не верил.
В Бамберге стыдно появляться на глаза,
Хотя меня тянет назад.
И вот ещё один дядь Саша заменяет мне отца.
Я потерял всё, во что верил — я труп.
Нет денег — я ворую в Эдеке еду.
А ты на фото с ним — мне в голову контрольный патрон.
И душу шутки не согреют про стокгольмский синдром.
Я со слезами на глазах пишу, мол, стыд отпустил,
Ведь ни *** себе ... ты мне простил! (Шучу)
Мне больно, как и десять лет назад — я устал.
Но боль не морщит мне лицо, а вызывает оскал.
Как вовремя, публичная исповедь.
По щекам дождь полился неистовый.
И я считал тебя крысой, да, убежавшей с корабля,
И ты не просто меня кинул, ты меня оклеветал.
То, что я дебилом был — не суть и не повод.
Ведь я был братом, так долго, пока был нужен и удобен,
Как подушка под боком.
Я не подарок, но был предан, как пёс,
Не хотел верить, что всё это всерьёз.
Ты хотел первым быть — ты стал им, ты смог,
Но под короной и кольчугой оставался.
Я виноват в чём виноват, и я признал это сам.
И как мог, и получалось, простоял до конца.
Я принял бой, зная, не справлюсь — закатают в асфальт.
Братишка, вот, как закрывают гештальт. (Ладно)
В итоге всё уже в прошлом, и мы
Оба пытаемся быть, а не казаться хорошими.
И под подошвами дерьма у нас обоих собачьего,
Но мы для многих с тобой много что значили.
Каждый по-своему понятен и прав,
А добро редко побеждает. (Ура)
Я наконец-то могу выдохнуть без привкуса фальши.
Я наконец-то могу жить дальше.
Рэп, как старый джип, меня довёз, куда мог.
Но образ Шокка развалился, словно старый сапог.
И я впервые пишу трек, не отрываясь от текста.
Мы с тобой были заодно, хоть и из разного теста.
И я думаю, ты знал, как твою исповедь встретят.
Но я увидел искренность сквозь ситуативный маркетинг.
Ты мне простил — хорошо.
Но всем плевать на нас, для них это шоу.
Мы победили зло, как в добром кино,
Хотя по плану эпилог был иной.

Нашли ошибку?