Улица страха. Часть 3: 1666

Пять лет назад продукция Netflix стала для меня глотком свежего воздуха. Сериалы/фильмы, выходящие под её лицензией, были оригинальны, смелы и интересны, но в последний год произошли разительные перемены. Как бы по мановению чей-то невидимой руки сериалы стали исторически недостоверны (королева Британии негр; евроазиаты в пуританской Америке и мн. пр.), а гомосексуализм пропагандируется с первых минут фильмов.

Молодёжный трёхсерийный фильм ужасов "Улица страха" не стал исключением из этого ряда. Имея массу достоинств в области работы сценаристов, актёров и постановщиков, в плане идей же фильм совершенно ужасен. С первого взгляда это кино о дружбе, любви и о том, как всё это вместе побеждает не только демонов ада, но и безумство толпы. Но в фильме есть серьёзный поступок героини, перечёркивающий эти положительные стороны. А именно в третьей части Сара говорит: "Если они хотят ведьм - они их получат" и направляется в домик ведьмы чтобы взять магическую книгу с целью проклясть всю деревню, ополчившуюся на неё и её любовницу лесбиянку. Это отвратительный, мерзкий шаг со стороны главной героини, которая ещё вчера бескорыстно помогала ближним и лучилась любовью, а теперь готова погубить не только тела, но и души даже тех, кто остался на её стороне. В итоге она не успела исполнить задуманное т.к. книга была украдена к её приходу, но само её решение и то, что она уже пришла к ведьме, чтобы книгу взять, - полностью очерняет первого персонажа фильма. Как итог, я вынужден констатировать что в фильме нет положительных, в полном смысле этого слова, сторон, а только пошлость и злоба.

Следующим шагом полезно рассмотреть примеры половых отношений в фильме. Таковых можно выделить три: 1. Подруги лесбиянки. 2. Парочка молодых людей из второй серии. 3. Семья пастора из третьей части. Первый пример в фильме показан как единственный положительный, потому что отношения не так вульгарны и животны как во втором случае, а третий пример вообще несёт на себе оттенок деспотизма, садизма и религиозного мракобесия сектантских общин Америки. На всём этом фоне возникает закономерный вопрос: зачем это было показывать? Ведь мы знаем замечательные примеры непорочных, чистых отношений, допустим между влюблёнными друг в друга молодыми людьми, которые томятся чувством, но ждут и хранят друг друга для момента, который наступит уже в законном браке. Они преодолевают трудности и пример их любви, их жертвы терпением становится достоянием историй, переходящих из века в век. Не каждый скот ведёт себя так порочно как персонажи фильма, например, голуби и то ухаживают за своими голубками, в то время как люди в фильме сношаются друг с другом как будто это подобно рукопожатию. Также угнетает то, как показана семья пастора в фильме, ведь предполагается, что этот пример должен быть положительным. Тем не менее пастор - первый, кто сходит с ума в деревне и совершает отвратительное преступление. Жена его показана жестокой, а дочь содомиткой (что по логике фильма положительная сторона), за что между прочим в Ветхом Завете подобает жесточайшая казнь - сожжение живьём (Лев. 21, 9), что для пуритан своего времени не могло не иметь значения.

Далее встаёт проблема извращений в фильме вообще. Допустим в первой части уже на 25-ой минуте нам показывают сцену ревности м/у лесбиянками, а на 40-ой уже показывают трансвестита «медсестру Брэда». Второе вроде как должно быть смешно, но учитывая общий контекст оставляет отвратительные впечатления. Отношения лесбиянок проходят красной нитью через все три серии фильма и венчаются сценой, где ставшая бесноватой любовница на мгновение отпускает хватку с шеи главной героини, когда та угасающе напоминает ей, как она её любит. Этим режиссёры фильма уравняли извращение с естественными и здоровыми отношениями, как будто первые имеют ту же меру благословения и нравственной чистоты, как и вторые, в то время как по сути немного, что так унижает человеческий образ и красоту брачных отношений, как противоестественные и смешные совокупления извращенцев.

Следующий немаловажный пункт - это образ злых сил и пропаганда оккультизма. Те, кто знакомы с научной литературой на тему инквизиции, знают, что не так плоха была инквизиция, сколько народ того времени склонный к самосуду. Так что образ жителей деревни, показанный в третьей части, можно считать исторически объективным. Но возникает проблема с образом ведьмака, ставшего виной может быть в итоге сотен смертей. Он показан как рассудительный, вежливый и волевой человек в то же время свободный от «религиозных предрассудков» своих соседей. Из ненависти к последним он продаёт душу ради земных благ: положения в обществе и богатства, за которые расплачивается, по сути, людскими жертвоприношениями. Всё бы ничего, но очень уж привлекателен в фильме образ этого чудовища в человеческом обличии, что только отягчается решением Сары самой стать ведьмой. Соответственно и оккультизм в фильме также привлекателен. В первую очередь отмечу, что показан он в фильме недостоверно и на практике желаемое не обрушивается на оккультиста благодаря чтению двухминутного стишка и называнием имени жертвы, не говоря уже о нравственной и духовной деградации человека. Главное же то, что, как и повелось в подобных мистических фильмах, злые силы показаны как нечто неотвратимое, имеющее над человеком абсолютную власть. Человек же в их руках марионетка и по желанию какого-нибудь мерзавца тут же теряет не только волю, но и душу. Эта концепция противоречит всем общепризнанным религиям и является прерогативой тёмного магического сознания, живущего предрассудками и суевериями, при чём в фильмах раздутого до нереальных масштабов.

Напоследок отмечу несколько клише по которым сейчас Netflix снимает подобное кино. Первое - это то, что антагонист трилогии угадывается с первых же минут, когда становится ясно, какие цели преследуют сценаристы, а именно - это белый трудящийся мужчина средних лет. Второе - это историческая недостоверность, потому что в американской деревушке XVII в. мулаты, негры и евроазиаты если и были, то в весьма и весьма стеснённых обстоятельствах, а не наравне в социальных правах со всеми жителями деревни. Тем не менее и первое, и второе является важной частью для современного западного кино, рассчитывающего на признание и окупаемость.

Итог таков, что трилогия «Улица страха» (2021) является сложным пропагандистским фильмом деструктивной идеологии. Сложным потому, что в первую очередь зрителю в глаза бросаются дружеские отношения героев, их взаимовыручка и жертва друг за друга, не говоря уже о том, что извращения в глазах части населения в результате подобной пропаганды начинают понемногу восприниматься как «норма», как «форма новых половых отношений», а показаны оные в фильме как нечто рутинное и ежедневное. Соответственно будучи отвлечённым на дружбу, зритель может упустить важную и абсолютно неприемлемую идеологическую пропаганду. Сложным, также потому что в фильме есть параллельные идеологические ветки (содомитская и оккультная), которые при неразборчивости могут быть упущены сознанием и в итоге привести к необъективной оценке кинокартины, в то время как обе они равноценно важные. Допустим оккультизм даже оправдывается тем, что Сара Фир в третьей серии проклинает антагониста (по сути также прибегая к оккультизму, только в его языческой, а не христианской интерпретации) и в итоге довольно мерзко собственноручно его умерщвляет.

Считаю, что фильм не достоин внимания даже любителей жанра потому что напоминает гомункула из пробирок алхимиков-сатанистов: отталкивающего и противоестественного.